Судьба этого архитектурного проекта в равной степени зависела от профессионализма архитекторов и таланта заказчика. Их случайная встреча определила ход всех дальнейших событий. Они говорят, что узнали друг друга с первого взгляда: архитекторы и заказчик, ниспосланные друг другу. Предназначенные друг для друга. Ждавшие друг друга всю предыдущую жизнь. Его ожидание было дольше и потому – выдержанней. И это его архитектурный портрет запечатлен на этих фотографиях. Итак: портрет человека в интерьерах.
Первую порцию удивления мы получаем еще на пороге, поднявшись по необычной лестнице, выложенной крупной галькой. Мимоходом замечаем черный квадрат лабрадорита, который по древней вавилонской традиции призван оберегать дом от недобрых гостей.
Небольшой тамбур, исполняющий роль своеобразного шлюза, помогает подняться на новый уровень чувственного восприятия. За ра-финированной дверью из матового стекла открывается вид на небольшую прихожую. Взгляд невольно останавливается на круглом окне, заполненном витражом, рисунок которого напоминает графические композиции Пита Мондриана. Светящийся красный глаз витража – словно маяк, указывающий странникам верный путь.
Из прихожей через небольшой холл открывается движение в трех направлениях. По узкой винтовой лестнице можно спуститься в подвал, где разместились подсобные помещения и сауна. Слева остается гостиная, вид которой уже заинтриговал нас, но, по законам жанра, мы хотим продлить ожидание первой встречи. И поэтому заглянем сначала на кухню, скрывающуюся за «мондриановским» витражом.
Кухня – материальное воплощение образа убежденного холостяка. При этом каждый видит в ней то, что захочет. Кому-то она может показаться излишне строгой. Кто-то увидит в ней образец индустриального стиля. Мы, в свою очередь, находим, что она достаточно декоративна (насыщенные зеленые и синие тона мебели с вкраплениями красного, немного металла и матового стекла). Тот, кто знаком с кухонной мебелью Boffi, поймет, что в таком исполнении кухня Latina весьма элегантна. Декоративен и светильник Бернда Байсе, серебристой змеей скользящий по потолку. Тщательно спланированный «хаос» сине-белой плитки, которой выложен пол, только подчеркивает рафинированную атмосферу этого помещения, предназначенного не только для повседневной жизни, но и для приема гостей.
Итак, первые штрихи к нашему Архитектурному портрету. В графе ОН пишем: безупречный и светский, каким подобает быть денди во время игры в гольф. Кухня осталась верна своему хозяину и не выдала ни одной из его тайн.
Гостиная: ОН во фраке, доброжелателен ровно настолько, чтобы снисходительно отнестись к реакции гостя. Гость – шокирован. Небольшая по площади комната с невысоким на первый взгляд потолком таит в себе множество неожиданностей. Уровень пола, поднятый по оси помещения на одну ступень, делит его на две части, дополняющие друг друга. Единственным украшением холла являются оригинальный светильник и рабочий стол. И то и другое – скорее скульптурная композиция, нежели предмет обстановки. Но холл – всего лишь увертюра этой архитектурной симфонии, в то время как зона гостиной является ее кульминацией. Светлый оливковый паркет здесь сменяет темно-серая плитка, которая, в свою очередь, является лишь логическим переходом к насыщенному черному лабрадориту, царствующему на уступах камина и ступенях стремительной лестницы. Кто знает, обладает ли он на самом деле теми магическими свойствами, которые ему приписывают, но даже если это не так – их следовало бы выдумать ради миллионов светящихся искр, скрытых в его глубине.
Несмотря на то, что первоначальная планировка гостиной далека от ортогональной, тон здесь задают четкий ритм и строгий геометрический порядок. Эпицентром гостиной, ее кульминацией и осью, на которую нанизаны все помещения квартиры, является стремительно извергающийся камин, словно вулкан, в жерле которого в любую минуту может вновь загореться огонь. Взгляд невольно следит за движением его уступов, инкрустированных латунью, и вдруг обнаруживает на своем пути препятствие – потолочные балки, оказавшиеся неожиданно высоко. Стремительное движение поддерживается всеми деталями интерьера: рисунком витража, ритмом лестничных маршей и ступенчатым профилем стен, покрытых флорентийской штукатуркой, которая известна своей удивительной способностью изменять цвет в зависимости от освещения.
Апофеоз всей композиции, ее финальная точка – бронзовая женская фигурка в нише у камина. В своем неуловимом танце она делает полный оборот вокруг своей оси в течение суток. Мужчины наивно полагают, что виной всему – часовой механизм, но мы-то знаем, что миру вообще свойственно вращаться вокруг нас. Без всякой механики.
Из гостиной в приватную зону ведет строгая двухмаршевая лестница с идеально выверенными пропорциями. Помимо функциональной она играет и ярко выраженную декоративную роль. Ступени из мерцающего лабрадорита удачно подсвечены низко расположенными точечными светильниками. Перила из латуни и хромированной стали еще более подчеркивают стройность всей архитектурной композиции, в которой нет ни одной случайной детали. Даже эффектное сочетание латуни и хрома имеет логическое продолжение в виде великолепных в своей простоте металлических карнизов.
Второй этаж находится во власти частной жизни, куда допускаются только избранные. Граница гостевой и приватной зоны проходит на уровне санузла, географически расположенного рядом со спальней, но фактически между ними – пропасть, преодолеть которую невозможно. Гостевой санузел – последний оплот «официальной» части квартиры, и, наверное, поэтому он является ее квинтэссенцией. Он производит впечатление операционной, здесь всегда царит идеальный порядок, а его рафинированная обстановка может показаться экстремальной даже большим поклонникам Филиппа Старка.
Итак, граница очерчена, и большинству официальных гостей этого дома пересечь ее никогда не удастся. Здесь почти физически ощущается начало чужой территории, и это гораздо более сильное чувство, нежели боязнь выйти за пределы четко обозначенной пограничной полосы.
Первое и главное помещение личных апартаментов хозяина – спальня, разместившаяся на втором этаже. Добрую половину небольшой пятнадцатиметровой комнаты занимает конструкция кровати, получившей поэтическое имя «Корабль сновидений». По признанию авторов проекта, морская тема возникла не сразу, но, едва появившись, она очень быстро обрела свои очертания. Настольными книгами архитекторов на некоторое время стали учебники по судостроению. Здесь нет подделок, все детали, взятые из морской атрибутики, подлинны и функциональны. Барометр вовремя предсказывает шторм, в положенное время бьют склянки, и даже парус, выполняющий функцию обычной шторы, прежде всего является парусом и имеет систему крепежа, отвечающую всем морским стандартам.
Дерево (естественно, корабельная сосна) было искусственно состарено способом песко-струйной обработки, а затем пропитано составом ароматических масел. Их тонкий запах ощущается до сих пор, словно легкий вечерний бриз, несущий с берега аромат цветущих растений.
Куда подевался денди, встретивший нас в гостиной? От его холодного блеска не осталось следа. И возвращаясь к начатому портрету, мы написали: Романтик. Вот так, с большой буквы. Без комментариев.
Первоначально проектом не предусматривался третий этаж. Его появление было неожиданным, а потому особенно приятным. В процессе проведения работ выяснилось, что на чердаке осталось незадействованным довольно большое пространство. Вовремя сделанное открытие позволило увеличить полезную площадь квартиры почти на треть – здесь удобно расположились просторный тренажерный зал, гардеробная и ванная комнаты. Зеркала и система застекленных проемов зрительно увеличивают замкнутое пространство.
Характер этих помещений задал сам хозяин, предложив дословно следующее: «Давайте сделаем это местом, где живет корова». В результате появилась остроумная стилизация деревенского сарая, которую отличает минимум декоративных деталей. Архитекторы утверждают, что особого труда стоило убедить мастера, штукатурившего стены, сохранить их первозданную простоту. Мастер, виртуоз своего дела, согласился на уговоры, но почувствовал себя глубоко оскорбленным.
Вместо коровы здесь живет теперь знаменитая «деревенская» ванна Филиппа Старка. Специально для нее был сооружен подиум из положенного на ребро красного кирпича, окруженный старыми чугунными батареями парового отопления – между прочим, найти такие сегодня становится все труднее.
Сквозь узкие проемы, пробитые в стене и заполненные синими стеклоблоками, струится холодный голубой свет, образуя завершающий штрих композиции.
Санузел, расположенный рядом с ванной комнатой, также построен на сочетании видимой простоты и высочайшего качества каждой отдельной детали. Душевая кабина, облицованная плиткой из травертина, ставит последнюю точку в звучании сельской темы.
…Каждый шаг, сделанный в этой квартире, приносил нам новые открытия. Чем выше мы поднимались по лестнице, тем глубже заглядывали в тайники души хозяина этого дома, ставшего одним из наиболее значительных архитектурных проектов последних лет. Здесь слились воедино мечты и настроения заказчика, и профессионализм архитекторов, сумевших облечь смутные образы в осязаемые формы чертежей и рабочей документации.
ОНИ оказались достаточно талантливы для того, чтобы это придумать. ОН оказался достаточно талантлив для того, чтобы в этом жить.